Неточные совпадения
— Нет, ничего не будет, и не думай. Я поеду с
папа гулять на бульвар. Мы заедем к Долли. Пред обедом тебя жду. Ах, да! Ты знаешь, что положение Долли становится решительно невозможным? Она кругом должна, денег у нее нет. Мы вчера говорили с
мама и с Арсением (так она звала мужа сестры Львовой) и решили тебя с ним напустить на Стиву. Это решительно невозможно. С
папа нельзя говорить об этом… Но если бы ты и он…
—
Мама, как вам
папа сделал предложение? — вдруг спросила Кити.
— Павля все знает, даже больше, чем
папа. Бывает, если
папа уехал в Москву, Павля с
мамой поют тихонькие песни и плачут обе две, и Павля целует мамины руки.
Мама очень много плачет, когда выпьет мадеры, больная потому что и злая тоже. Она говорит: «Бог сделал меня злой». И ей не нравится, что
папа знаком с другими дамами и с твоей
мамой; она не любит никаких дам, только Павлю, которая ведь не дама, а солдатова жена.
«Ты, говорит,
мама, кричишь на
папу, как на повара».
— Он даже перестал дружиться с Любой, и теперь все с Варей, потому что Варя молчит, как дыня, — задумчиво говорила Лидия. — А мы с
папой так боимся за Бориса.
Папа даже ночью встает и смотрит — спит ли он? А вчера твоя
мама приходила, когда уже было поздно, все спали.
— Просто — тебе стыдно сказать правду, — заявила Люба. — А я знаю, что урод, и у меня еще скверный характер, это и
папа и
мама говорят. Мне нужно уйти в монахини… Не хочу больше сидеть здесь.
Имел удовольствие видеть его: между нами говоря — нахал и, как все столичные карьеристы, не пожалеет ни
папу, ни
маму.
— Ах,
папа, ты ничего не понимаешь! Ты не можешь… ты не любил
маму!
— Очень редко… Ведь
мама никогда не ездит туда, и нам приходится всегда тащить с собой
папу. Знакомых мало, а потом приедешь домой, —
мама дня три дуется и все вздыхает. Зимой у нас бывает бал… Только это совсем не то, что у Ляховских. Я в прошлом году в первый раз была у них на балу, — весело, прелесть! А у нас больше купцы бывают и только пьют…
— Да кто у нас знакомые: у
папы бывают золотопромышленники только по делам, а
мама знается только со старухами да старцами. Два-три дома есть, куда мы ездим с
мамой иногда; но там еще скучнее, чем у нас. Я замечала, что вообще богатые люди живут скучнее бедных. Право, скучнее…
— И хорошо сделали, потому что, вероятно, узнали бы не больше того, что уже слышали от
мамы. Городские слухи о нашем разорении — правда… В подробностях я не могу объяснить вам настоящее положение дел, да и сам
папа теперь едва ли знает все. Ясно только одно, что мы разорены.
— Да… но при теперешних обстоятельствах… Словом, вы понимаете, что я хочу сказать. Мне совсем не до веселья, да и
папа не хотел, чтобы я ехала. Но вы знаете, чего захочет
мама — закон, а ей пришла фантазия непременно вывозить нынче Верочку… Я и вожусь с ней в качестве бонны.
— Нет, Котик любит свою
маму. Котик не станет огорчать
папу и
маму.
—
Папа, дайте
маме цветок! — подняла вдруг свое смоченное слезами лицо Ниночка.
Как это ни странно, но до известной степени Полуянов был прав. Да, он принимал благодарности, а что было бы, если б он все правонарушения и казусы выводил на свежую воду? Ведь за каждым что-нибудь было, а он все прикрывал и не выносил сору из избы. Взять хоть ту же скоропостижную девку, которая лежит у попа на погребе: она из Кунары, и есть подозрение, что это работа Лиодорки Малыгина и Пашки Булыгина. Всех можно закрутить так, что ни
папы, ни
мамы не скажут.
Наши здешние все разыгрывают свои роли, я в иных случаях только наблюдатель… [Находясь в Тобольске, Пущин получил 19 октября письмо — от своего крестного сына Миши Волконского: «Очень, очень благодарю тебя, милый
Папа Ваня, за прекрасное ружье… Прощай, дорогой мой
Папа Ваня. Я не видал еще твоего брата… Неленька тебя помнит.
Мама свидетельствует тебе свое почтение… Прошу твоего благословения. М. Волконский» (РО, ф. 243, оп. I, № 29).]
Расспрашивает, как ее зовут, да откуда, да как зовут
папу, да как зовут
маму.
— А я знаю! — кричала она в озлоблении. — Я знаю, что и вы такие же, как и я! Но у вас
папа,
мама, вы обеспечены, а если вам нужно, так вы и ребенка вытравите,многие так делают. А будь вы на моем месте, — когда жрать нечего, и девчонка еще ничего не понимает, потому что неграмотная, а кругом мужчины лезут, как кобели, — то и вы бы были в публичном доме! Стыдно так над бедной девушкой изголяться, — вот что!
— Что не больно?.. — закричал вдруг бешено Симеон, и его черные безбровые и безресницые глаза сделались такими страшными, что кадеты отшатнулись. — Я тебя так съезжу по сусалам, что ты папу-маму говорить разучишься! Ноги из заду выдерну. Ну, мигом! А то козырну по шее!
На сцепе фигурировало четверо:
папа,
мама, Раиса Павловна и сама Луша.
Мама ведь добрая, не такая, как
папа.
— Что нового? Ничего нового. Сейчас, вот только что, застал полковой командир в собрании подполковника Леха. Разорался на него так, что на соборной площади было слышно. А Лех пьян, как змий, не может папу-маму выговорить. Стоит на месте и качается, руки за спину заложил. А Шульгович как рявкнет на него: «Когда разговариваете с полковым командиром, извольте руки на заднице не держать!» И прислуга здесь же была.
И надобно видеть, как он принимается иногда поучать меня — ну, точь-в-точь он патриарх, а я малый ребенок, который, кроме «
папы» да «
мамы», говорить ничего не умеет… так, знаешь, благосклонно, не сердясь.
— Papa, — отвечала Верочка, — je sais que vous etes l'auteur de mes jours, mais c'est surtout ma mere que je cherie. [
Папа, я знаю, что вы виновник моих дней, но я больше всего люблю
маму (франц.)]
— Да, для
мамы и
папы, — схитрила она. — Но вы, может быть, не знаете, что есть мужское имя Зина?
И потому помните, что за особо важный против дисциплины поступок каждый из вас может быть прямо из училища отправлен вовсе не домой к
папе,
маме, дяде и тете, а рядовым в пехотный полк…
А тут папа-мама ходят вокруг, за дверями подслушивают, глядят на тебя грустными такими, собачьими, преданными глазами.
— И какой умный был! Помню я такой случай. Лежит он в кори — лет не больше семи ему было, — только подходит к нему покойница Саша, а он ей и говорит:
мама!
мама! ведь правда, что крылышки только у ангелов бывают? Ну, та и говорит: да, только у ангелов. Отчего же, говорит, у
папы, как он сюда сейчас входил, крылышки были?
— Верьте мне, верьте, — говорила она умоляющим голосом, прижимая к себе то одну, то другую, — ваш
папа приедет сегодня, он прислал телеграмму. Жаль
мамы, и мне жаль, сердце разрывается, но что же делать? Ведь не пойдешь против бога!
— Няня,
мама умирает! — сказала Саша, рыдая. — Надо сходить за
папой!..
— Если ты урод — ты должен быть умным, иначе всем будет стыдно за тебя,
папе,
маме и всем! Даже люди станут стыдиться, что в таком богатом доме есть маленький уродец. В богатом доме всё должно быть красиво или умно — понимаешь?
Саша. И я поступаю так, как велит мне моя совесть. Можешь говорить что угодно, я тебя не отпущу.
Папа, сейчас благословлять! Пойду позову
маму… (Уходит.)
Тетушке Клеопатре Львовне как-то раз посчастливилось сообщить брату Валерию, что это не всегда так было; что когда был жив
папа, то и
мама с
папою часто езжали к Якову Львовичу и его жена Софья Сергеевна приезжала к нам, и не одна, а с детьми, из которых уже два сына офицеры и одна дочь замужем, но с тех пор, как
папа умер, все это переменилось, и Яков Львович стал посещать maman один, а она к нему ездила только в его городской дом, где он проводил довольно значительную часть своего времени, живучи здесь без семьи, которая жила частию в деревне, а еще более за границей.
— Мы,
мама, к
папе едем? — говорил он.
— Я привез вам поклон от вашего
папа,
мама, сестриц, — говорил он, подходя и с чувством пожимая руку княгини. — Все они очень огорчены, что вы пишете им об нездоровье вашем; и вы действительно ужасно как похудели!.. — прибавил он, всматриваясь в лицо княгини.
— Орсуна, радость моя, капитан капитанов! — сказал он. — На мысе Гардена с тех пор, как я купил у Траулера этот дом, поселилось столько народа, что женское население стало очень разнообразно. Ваша фея Маленькой Ноги должна иметь
папу и
маму; что касается меня, то я не вижу здесь пока другой феи, кроме Дигэ Альвавиз, но и та не может исчезнуть, я думаю.
На суде близость товарищей привела Каширина в себя, и он снова, на мгновение, увидел людей: сидят и судят его и что-то говорят на человеческом языке, слушают и как будто понимают. Но уже на свидании с матерью он, с ужасом человека, который начинает сходить с ума и понимает это, почувствовал ярко, что эта старая женщина в черном платочке — просто искусно сделанная механическая кукла, вроде тех, которые говорят: «
папа», «
мама», но только лучше сделанная. Старался говорить с нею, а сам, вздрагивая, думал...
«Правда ли, правда ли,
мама, — спросила я ее, — этот бука пахучий (так я звала Ивана Матвеича) мой
папа?» Матушка испугалась чрезвычайно, зажала мне рот… «Никогда, никому не говори об этом, слышишь, Сусанна, слышишь — ни слова!..» — твердила она трепетным голосом, крепко прижимая мою голову к своей груди…
— Ну, хорошо, хорошо, — сказала тетя Соня, — все будет по-вашему: тебе, Верочка, рабочий ящик, — ты знаешь,
пап́а и
мам́а не позволяют тебе читать книг; — тебе, Зизи, куклу…
— Пойдемте теперь; надо проститься с
пап́а и
мам́а, — проговорила тетя, взяв за руку Верочку и пропуская вперед Зизи и Пафа.
Каждый раз, как тетя Соня выходила из детских комнат и спустя несколько времени возвращалась назад, она всегда встречалась с голубыми глазами племянницы; глаза эти пытливо, беспокойно допрашивали и как бы говорили ей: «Ты, тетя, ты ничего, я знаю; а вот что там будет, что
пап́а и
мам́а говорят…»
То был Кай-человек, вообще человек, и это было совершенно справедливо; но он был не Кай и не вообще человек, а он всегда был совсем, совсем особенное от всех других существо; он был Ваня с
мама, с
папа, с Митей и Володей, с игрушками, кучером, с няней, потом с Катенькой, со всеми радостями, горестями, восторгами детства, юности, молодости.
Шервинский. Лена! Клянусь памятью покойной
мамы, а также и
папы — у нас ничего не было. Я ведь сирота.
Какой-нибудь купеческий оболтус до пятнадцати лет голубей гонял, папу-маму без ошибки написать не может, а, глядишь, от Хацимовского лет через пять вышел с аттестатом зрелости.
Вера (горячо, с тоскою). Вы обе — и ты и
мама — ошибаетесь!
Папа, ты честный, хороший человек!
Люба. Нет,
мама, нет, зачем? Пускай спрашивают.
Папа будет неприятно.
— Нравится она вам? — спросил он, улыбаясь. — Она умеет закрывать глазки и говорит «
папа» и «
мама».
Вот ты плачешь, что Тростино продали, а
мама и
папа всегда в радости, когда деньги получают».
— Я внук здешней помещицы, — отвечал я. — Я у ней один.
Папа и
мама умерли.